Гроза чужих морей - Страница 57

Все произошло очень быстро. Почти сразу же в крейсер попало один за другим пять снарядов, еще один взорвался в воде совсем рядом с корпусом. Гидравлический удар словно молот обрушился на корабль, заставив разойтись листы обшивки. Впрочем, из пяти попавших в цель снарядов два угодили в борт на уровне ватерлинии, а три других разворотили надстройки. Мгновенно вспыхнули пожары, одновременно началось интенсивное затопление отсеков по левому борту. Динамо-машина отказала, и свет потух. Паники не было, но и эффективно работать в такой ситуации матросы не могли. Корабль быстро погружался с креном на левый борт, и вскоре опустился на грунт, оставив часть корпуса над водой.

Не менее стремительно, хотя и куда более зрелищно, орудия "Мурманска" расправились и с "Бонавентурой". Этот крейсер второго класса типа "Астрея" более чем на тысячу тонн уступал "Талботу" в водоизмещении и, соответственно, в вооружении и защите. Противостоять восьмидюймовым снарядам он не мог в принципе, тем более снарядам, созданным на столетия позже. Однако как раз над ним пришельцы из иного мира поставили эксперимент.

Три снаряда с термобарическими зарядами ударили в палубу спящего корабля. Эффект был ошеломляющий, особенно учитывая не только слабость брони, но и то, что большая часть люков была открыта нараспашку. Крейсер мгновенно вспыхнул от носа до кормы, и пламя, казалось, вырывалось изо всех щелей. Потом огонь угас так же быстро, как и вспыхнул, но на "Бонавентуре" не осталось ничего живого, а сам крейсер был изувечен. По сути, он теперь представлял из себя выжженный изнутри, медленно погружающийся под воду закопченный остов.

Следующим оказался брат-близнец "Талбота" крейсер "Эклипс". После нескольких попаданий он загорелся и, хотя подводных пробоин не было, от этого экипажу корабля было не легче. Очень быстро корабль превратился в огромный костер, из которого то и дело доносился грохот взрывающихся боеприпасов. Силой взрывов на десятки метров от него разбрасывало горящие обломки, а экипаж во главе с офицерами, быстро сообразив, что ничего не может сделать, торопливо покидал обреченный крейсер.

Четвертый крейсер экипаж, разбуженный грохотом, покинул еще до того, как его начали топить. Причем сделано это было настолько быстро и организованно, что не было потеряно ни одного человека. Сам же крейсер разделил судьбу других кораблей, угодивших в ту ночь под обстрел и, получив несколько попаданий, в течение нескольких минут перевернулся.

Таким образом, в одну ночь ближайшая к зоне боевых действий база Великобритании перестала существовать, и это было одной из самых серьезных ошибок, совершенных Плотниковым. Все же он не был идеальным командиром, и одним из его недостатков оказалось отсутствие предрасположенности к психологии. А офицер, тем более, старший офицер, должен быть, в том числе, и психологом, хотя бы для того, чтобы предугадывать действия противника. Вот этого-то таланта у командира "Мурманска", к сожалению, не наблюдалось в принципе.

В детстве, наверное, все зачитывались книжками про пиратов. Ну как же, шедевры вроде "Острова сокровищ" были настольной книгой любого мальчишки. И среди этих книг весьма достойное место занимает некий "Капитан Блад", легендарный пират, чей образ вышел из-под пера талантливого писателя Сабатини. Только вот если для мальчишек интересно, как корабли стреляют и берут врага на абордаж, то те, кто постарше, просто обязаны обратить внимание на одну маленькую деталь. Лихой пират и, несомненно, талантливый офицер, капитан Блад позиционируется, как военный хирург с опытом войны на море, но, на самом деле, он психолог. Встречаясь с противниками, которые сильнее него, он, прикладывая минимальные усилия, заставлял их действовать так, как это нужно ему. При этом они теряли все свои преимущества, а дальше – дело техники. Блад, конечно, вымышленный персонаж, точнее, собирательный образ пирата с налетом гламура, но суть писатель уловил верно – победы достигаются не только оружием, но и умением манипулировать противником, просчитывая ситуацию на десяток ходов вперед.

Вот как раз с этим у Плотникова было тяжеловато. Его знаний и опыта хватало на то, чтобы хорошо командовать кораблем и пользоваться уважением экипажа, но для решения глобальных проблем этого явно было недостаточно. Результат оказался несколько иным, чем он планировал – да, британцы почувствовали себя оскорбленными, но за их спинами стоял многовековой опыт. Они умели ждать и знали, когда стоит действовать немедленно, а когда лучше сдать назад. Не забыть обиду – просто отплатить за нее чуть позже.

Англичане хорошо умели считать и тоже понимали, как хреново остаться без баз. Неудобство Гонконга в такой войне они видели невооруженным глазом, сообразили и то, что если кто-то уничтожил одну базу, то он может ударить и по второй, причем в удобное для себя время. Короче говоря, ход мыслей Плотникова, не такой уж и сложный, был для них ясен, и в такой ситуации воевать здесь им попросту не хотелось. Результатом стало то, что и англичане, и русские спустили дело на тормозах. Побряцали оружием, продемонстрировали друг другу, что не боятся воевать – и утихомирились. Британские корабли расползлись по своим базам, русские вернулись на свои. Мир, уже сжавшийся в предчувствии надвигающейся катастрофы, начал потихоньку расслабляться.

Правда, окончательно идею войны англичане не похоронили. Базироваться ведь можно было и на Японию, благо судоремонтных мощностей Страна Восходящего Солнца имела в избытке. Вот только японцы что-то юлили, вертели хвостами и не говорили ни "да", ни "нет". Переговоры затягивались, а быть в постоянной готовности к войне и при этом не воевать чревато и с точки зрения экономики, и с точки зрения морального состояния войск. В результате процесс медленно коллапсировал, и угроза большой войны отдалялась на неопределенное время, что устраивало мир, но совершенно не устраивало Плотникова.