Гроза чужих морей - Страница 31

Что такое один потерянный корабль в масштабах самого большого в мире флота? Да практически ничего. Ерунда, мелочь, не заслуживающая особого внимания. Бывает, в хороший шторм можно потерять больше. Но одно дело потерять корабль, два или пускай даже три в силу естественных причин или от неудачных действий экипажа, как это было с приснопамятной "Викторией", и совсем другое, когда его кто-то топит. Это ведь не просто потеря корабля – это удар по престижу, показатель того, что на Великобританию можно плевать, что Ройял Нэви можно не бояться, и вообще, англичане не так страшны, как кажется. Русские (а это наверняка были они) ударили подло, из-за угла, и заслужили наказание, но… это надо было как-то оправдать перед всем миром и перед соотечественниками, не всеми, конечно, но занимающими равное с ним положение. И если на мнение всего мира лорду было, в общем-то, плевать, то с возможной реакцией своих приходилось считаться.

А самое паршивое, что не осталось свидетелей. Вернее, они остались, но… Лучше бы их и впрямь не было. Выжившие, включая чудом спасшегося, точнее, спасенного своими матросами капитана, не видели ничего. Атака из темноты – и крейсер потоплен вместе со всем экипажем, погибшим во сне. Кстати, интересно, как они смогли в темноте, без прожекторов так легко найти конвой? Впрочем, это уже технические тонкости, ничего не меняющие в общей картине. Так или иначе, но матросам, разумеется, награды и повышения в чинах за спасение командира, и, когда они вернутся в Англию, всех, включая офицера, заслать куда подальше хотя бы на несколько лет. Чтобы не проболтались. А можно, кстати, и навсегда – ведь есть же места, где от тропической лихорадки люди мрут, как мухи. Жаль, что они выжили. Не было бы свидетелей, японцы не узнали бы о происшедшем, во всяком случае, о его деталях. Хотя и в Англии бы тоже не узнали, так что здесь есть и положительные, и отрицательные стороны. Но вот то, что японцы теперь знают, как русские плюют и на Великобританию, и на ее флот, очень печально, и с этим надо что-то срочно решать. Великая держава не может спускать с рук такие оскорбления никому, поэтому при любом исходе дела наверняка будет принято решение о том, чтобы послать туда полнокровную броненосную эскадру.

И действовать надо максимально быстро, если начнется серьезная война, то флот, раскиданный по базам и потому размазанный по всему миру, окажется уязвим и может быть разбит по частям. Потеря флота – это потеря империи. Слишком велики коммуникации, слишком зависит метрополия от подвоза извне, в первую очередь, сырья, и как только исчезнет страх, дороги перекроют, в море выйдут рейдеры противника, и полноводные реки поставок моментально превратятся в тоненькие, грозящие в любой момент пересохнуть ручейки. Этого допустить нельзя, поэтому угрозу надо задавить в зародыше, наверняка с этим согласятся если не все, то большинство. Ну а согласие царствующей особы – это уже формальность.

Картинка, передаваемая беспилотником, радовала четкостью. Весь вражеский флот как на ладони. Вернее, весь броненосный флот – несколько крейсеров бродят неподалеку, усердно патрулируя подходы к базе, но они, если верить локатору, далеко и пока что не могут засечь "Мурманск". Впрочем, эти корабли не меняют общей картины – их в любой момент можно послать на дно. А можно и не посылать – как только будут уничтожены броненосцы, войну русскими можно считать выигранной. А уничтожить японский флот артиллерия "Мурманска" способна в любой момент – корабли противника в пределах досягаемости и уверенного поражения орудиями главного калибра, а беспилотник при необходимости всегда может сыграть роль корректировщика.

Сейчас на мостике собрались почти все свободные от вахты офицеры крейсера. Честно говоря, их присутствие не было вызвано какой-либо особой необходимостью, скорее, они даже мешали, однако Плотников не пытался их отправить по местам, вполне резонно указав на то, что там экраны дают картинку ничуть не хуже. Честно говоря, ему вообще сейчас не было дела до того, что творится на мостике – он думал…

– Сергей Федорович! – шепотом закричал кто-то из артиллеристов. Именно шепотом и именно закричал, потому как пытался соответствовать моменту и, в то же время не был уверен, что стоит тревожить склонившегося над своим экраном командира. – Пора начинать! Мы их тут перетопим, как кутят.

Плотников обернулся, нашел глазами возмутителя спокойствия и добродушно улыбнулся:

– Что, лейтенант, пострелять не терпится? А попадете?

Артиллерист моментально сообразил, что это – намек на их недавний конфуз с шестидюймовками, но не смутился:

– С такой дистанции – ни за что! Это мы в упор стрелять не обучены, а издали – так хоть музе в глаз!

– Угу. Главным калибром мы отстрелим комару хоть правое яйцо, хоть левое, все равно наши пушки на большее не способны… Шучу, не краснейте вы так, Андрей, чай, не красна девица. Только вот вопрос, а стоит ли нам стрелять?

Недоуменное молчание было ему ответом, однако вопросов никто не задавал – понимали, что сам пояснит мысль, и Плотников не обманул их ожиданий. Правда, вначале он, ехидно усмехаясь про себя, налил себе в маленькую чашечку кофе и аккуратно, мелкими глотками выпил его, а потом достал трубку и так же неспешно ее раскурил. Трубка, как он считал, делала его похожим на классического морского волка. Так это или не так на самом деле, сказать было сложно, но к маленьким слабостям командира команда относилась спокойно. Так же спокойно собравшиеся отнеслись и к паузе – знали, что когда у Плотникова есть желание чуточку поиграть на нервах, любое действие с их стороны может эту паузу только растянуть. В результате чуточку разочарованный каперанг мысленно вздохнул и продолжил: