Гроза чужих морей - Страница 17

Решив посвятить экипаж в ситуацию утром, Плотников аккуратно убрал бумаги в сейф, выключил лампу и завалился на койку, спать. А что ему было еще делать? Все, кроме вахтенных, отдыхали, приняв, по его распоряжению, кто сто граммов, а кто и больше. Не совсем хорошо, разумеется, но стресс как-то снимать все равно надо, а то могут быть и неприятные последствия. Не будить же их теперь. Он и сам очень устал и, вдобавок, перебрал впечатлений. Голова гудела от избытка информации, пускай и данной в предельно сжатом виде, а также от раздававшегося совсем недавно грохота орудий. Сон пришел мгновенно, и командир "Мурманска", корабля-авантюры, волею судьбы оказавшегося в чужом мире, отключился, наверное, еще до того, как голова его коснулась подушки. И лишь тихо плескалась вода за бортом корабля, уходящего в открытое море, прочь от судоходных путей, туда, где можно будет передохнуть, отремонтироваться и принять решение о том, как жить дальше.

– …Инертность мышления из них так и прет, – усмехнулся лейтенант Самохвалов, механически, независимо от сознания, раскручивая толстыми пальцами какую-то железяку. И не поверишь даже, что этими же пальцами, такими грубыми и неловкими на вид, он еще час назад виртуозно отремонтировал поврежденный блок управления носовой башни. Матом при этом он ругался не менее виртуозно, однако Плотников не стал бы в тот момент ставить ему это в вину, особенно учитывая собственные чувства, которые в буквальном смысле вырывались наружу после того, как он узнал, из-за чего в бою корабль лишился трети огневой мощи.

Нет, бывает в жизни всякое, но когда блоки управления огнем, и основной, и резервный, не таким уж и значительным сотрясением срывает с креплений – это уже слишком. А самое паршивое, что происходит это не из-за огрех конструкции, а просто потому, что закреплены-то эти блоки толком и не были. Вот просто не были – и все тут, живой пример отечественного разгильдяйства, там не довернули болт, здесь не проследили, чтобы защелка сработала… Культура производства, похоже, быстро снижалась, впрочем, это был бич многих российских заводов. Главное, какой-нибудь похмельный дядя Вася сэкономил минуту, а что тех, кому на этом корабле воевать, и убить могут – на это ему как-то и плевать. Честное слово, лучше бы после того похода корабль не модернизировали – в прошлый раз, хотя каждое орудие выпустило по сотне снарядов, причем били, испытывая конструкцию на максимальные нагрузки, не последовательно, а залпами, от чего сотрясения были куда значительнее, чем от японского снаряда, никаких проблем не возникало. По всему выходило, что случившееся – наследство последнего ремонта. И во второй башне – тоже, и по сходным причинам. Хорошо еще, там смогли на ходу выправить ситуацию, проведя экстренную калибровку прицелов, но все равно, случившееся говорило о том, что сейчас придется обшарить весь корабль, от киля до клотика, и проверить все, что можно, причем делать это на ходу. В общем, ситуация оказалась далека от идеала и оптимизма не внушала.

Хорошо еще, что японские снаряды для брони корабля и впрямь оказались практически не опасны. Да и торпеды тоже – противоторпедная защита крейсера была вполне на уровне. Правда, это все была теория, проверять которую на практике без крайней нужды Плотников не жаждал. Тем не менее, начиненные шимозой фугасы и впрямь были способны потрепать нервы, однако для того, чтобы уничтожить корабль, их возможностей было маловато. Даже пробоины в надстройках, бронирование которых было, скорее, формальным, тридцать миллиметров – это не смешно, оказались невелики. Скорее, это были внушительные вмятины с разрывами металла по центру, в том месте, куда попадали снаряды. В общем, неприятно, но совершенно не опасно. Единственным серьезным повреждением была искореженная прямым попаданием тридцатимиллиметровая башня, которая не подлежала ремонту. Зато она подлежала замене – несколько запасных комплектов во внушительных трюмах крейсера, корабля-арсенала, имелось. Словом, сутки, от силы двое, и боеспособность корабля будет полностью восстановлена, хотя, как подозревал Плотников, отдельные дефекты сборки будут выплывать еще долго.

После того, как разобрались с железом, в полном составе собрав экипаж на обед (все же автоматизация – великая вещь!), в кают-компании крейсера до людей были доведены расклады. Не стараясь ни приукрасить ситуацию, ни что-либо скрыть, Плотников сообщил своим товарищам о том, что произошло. Надо сказать, шоком это ни для кого не было – похоже, народ был готов к чему-то подобному. И то сказать, вчерашние события кого угодно убедят в чем угодно. Единственно, комментарии, которые посыпались вслед за этим в адрес тех, кто загнал их сюда, были далеки от вежливых. Хотя, с другой стороны, больше всего молодежь бесило, похоже, не то, что их отправили на такое вот спецзадание, а тот факт, что никого не предупредили, то есть проявили недоверие. Секретность – это, конечно, здорово, но все равно было немного обидно, и Плотников их прекрасно понимал. Будь он на десяток лет моложе – и сам обиделся бы, осознание того, что есть соображения, которые превыше личных обид, приходит все-таки с возрастом.

Тем не менее, обиды обидами, а сомнений в том, что поставленную задачу нужно выполнять, ни у кого не возникло. Благодаря пониманию этого факта обсуждение почти сразу удалось перевести в конструктивное русло, хотя, конечно, от продолжающихся нелестных высказываний по адресу затеявших все это умников, не спасало ничего. Вот как сейчас например, когда Самохвалов, выдав интересные соображения по поводу того, в каком порядке лучше проверять оборудование, чтобы справиться с задачей максимально быстро и эффективно, все же не удержался от очередной шпильки.